Сергей Белоусов. Чего не хватает блокчейну, чтобы совершить революцию

Восторги неофитов, говорящих о блокчейне как о чём-то абсолютно уникальном и непорочном, раздражают — в реальности существует много способов решить те же проблемы, которые решает блокчейн. Кроме того, в самой технологии блокчейна есть много проблем разного уровня.

Так, например, сохраняя информацию без возможности её последующего изменения или удаления, блокчейн может как гарантировать право человека на приватность в одном случае, так и противоречить его праву на конфиденциальность и неприкосновенность частной жизни — в другом. Так же лишены оснований утверждения и об абсолютной неуязвимости системы. 

Мне кажется, одна из проблем блокчейна состоит в том, как он презентуется миру. Часто люди, которые пишут о блокчейне, не до конца понимают, в чём его реальная ценность. Все рассуждения в конечном итоге сводятся к помпезным заявлениям об очередной идее, способной изменить мир полностью, уничтожить банки, деньги и прочее, и прочее. Это слишком неконкретно, чтобы вызвать практический интерес, и слишком недоступно для понимания как простым, так и технологически подкованным людям. У «технологов» такая подача вызывает нежелание вникать в очередное «непостижимое» и даже некоторое отвращение к самой идее.

Так было поначалу со многими технологиями — например, с интернетом, Java, облачными вычислениями, искусственным интеллектом, сетевыми компьютерами, социальными сетями. Некоторые из них в конечном итоге действительно в большей или меньшей степени изменили мир, а некоторые — ещё нет. Но часто отчаянное желание «продать» идею заглушает содержание самой идеи.

Весь мир быстро становится цифровым. Например, бизнес — с его финансовыми и прочими транзакциями — уже сейчас функционирует почти полностью на цифровом уровне. В современной цифровой бизнес модели уже очень много, и становится всё больше чисто цифровых операций над чисто цифровыми объектами, оригинальность и принадлежность которых очень трудно определить и легко потерять за счёт простоты их копирования и изменения. Именно в высокой скорости процесса и бесконечной лёгкости, с которой можно менять или копировать данные, на мой взгляд состоит и ценность и слабость цифровой системы.

В физической модели бизнеса такой проблемы не существовало — у объектов всегда были чёткие признаки некоторой уникальности и понятие собственности, определяемое , например, их физическим расположением. Деньги, вещи, документы — у всего этого есть видимые элементы, сложные для копирования.

В современном цифровом мире у объектов нет физических свойств, их часто заменяет обращение к централизованному сервису, на достоверность которого можно полагаться. Но это атрибуты дорогого, цифро-физического продукта, где на определенном этапе нужно регистрироваться, время от времени получать сертификат, подписываться им, то есть совершать часть процесса вручную. Кроме того неэффективность централизованной системы обусловлена её уязвимостью, ограниченной масштабируемостью —физической и алгоритмической, — которая возникает из-за низкой скорости и эффективности инноваций, — и единым центром управления этой системой, что в результате может привести к её недостаточной доступности, безопасности, приватности.

Блокчейн — распределенная система, более гибкая и открытая, доступная для развития и расширения. Масштабирование и прочие улучшения этой системы могут производиться многими участниками на конкурентной и кооперативной основе, как на уровне создания узлов и соединений, так и на уровне добавления и постоянного улучшения алгоритмов. Такая система доступна распределенным образом и не контролируется единым центром управления, то есть не имеет единой точки отказа.

Смасштабированный блокчейн теоретически позволит на многие порядки увеличить количество верифицируемых транзакций и создаст систему их эффективного процессинга, обеспечивая всем операциям приватность, безопасность и аутентичность. Кроме того сегодня блокчейн это уже не просто математическая идея, это ещё и большое количество написанных библиотек для смарт-транзакций, биллинга, и так далее, которые непрерывно и с огромной скоростью продолжают создаваться, реализуя на практике преимущество ее открытости и распределённости.

Интернет – наиболее известный пример масштабируемой и доступной распределённой системы со множеством узлов и отсутствием единого управляющего центра. На всех уровнях происходит удовлетворение возможностей системы увеличивать количество коммуникаций. Легко проследить, как ускорялись коммуникации в историческом ракурсе — от эпизодической связи с личным присутствием в древние времена — через регулярную, но достаточно редкую почтовую связь в недавнем прошлом, — к Интернету, позволившему людям обмениваться электронными сообщениями, в результате чего количество коммуникаций в современном мире выросло на много порядков.

Кстати, именно одной из основных функций интернета увеличивать количество коммуникаций между людьми, — обмениваться буквами, словами и предложениями, — объясняется такой быстрый рост популярности мессенджеров — самого востребованного средства общения в Интернете на сегодняшний день. Мессенджеры, — например, Telegram, — позволяют удобно и быстро обмениваться мгновенными сообщениями в реальном времени и доступны на всех коммуникативных цифровых устройствах. Это увеличило количество отправляемых сообщений ещё на несколько порядков по сравнению с электронной почтой.

Настоящие мегатренды, такие, как Интернет и каким обещает стать блокчейн, не просто удовлетворяют какую-то текущую потребность мира, они создают совершенно новые потребности – именно поэтому иногда их мегаважность сложно ощутить сразу.

Однако в сфере блокчейна существуют и разные, в том числе и концептуальные проблемы. Может возникнуть вопрос: достаточно ли развита сетевая блокчейн инфраструктура для потенциально резкого и значительного увеличения транзакций? И если нет, сколько времени займет её совершенствование для обслуживания всех возможных транзакций?

Например, биткоиновые операции, составляющие лишь малый процент мировых финансовых транзакций, уже сейчас могут занимать несколько минут. Биткоиновые сети, являющиеся самым популярным использованием блокчейна на данный момент, по текущей архитектуре и мощности узлов уже сильно перегружены. Это хороший пример практических трудностей первого уровня. Эти проблемы скорее всего решаемы, но разобраться с ними может оказаться непросто.

На данный момент не существует дорожных карт для этой системы, гарантирующих, например, что даже все текущие, постоянно растущие мировые, только финансовые транзакции могут быть переведены в блокчейн, а тем более что увеличить количество этих транзакций на много порядков реально. Это может оказаться нерационально, сложно, долго или дорого. Количество инвестиций в этой области решает многие проблемы, как это случилось, например, с непропорционально огромными финансовыми вложениями в Интернет. Но в количественном соотношении инвестиции в Интернет на заре его развития, — где, в общем-то сейчас и находится блокчейн, — были больше на многие порядки. При этом значительность проблемы в области блокчейна может оказаться ничуть не меньше.

Существуют и концептуальные проблемы, которые могут оказаться сложно решаемы. Одна из них — неоднозначная ситуация с попыткой как-то урегулировать эту систему. Не очень понятно, до каких областей социальной и экономической жизни, и главное, в какой степени, будет допущено государство. Насколько подобного рода системы будут регулироваться в части хранения информации и насколько эффективными и целесообразными при этом они смогут оставаться?

Например, как уже упоминалось выше, та же самая технология, позволяющая сохранять информацию без возможности ее изменения и удаления, и обеспечивающая моментальный доступ к ней любому пользователю, прямо противоречит “праву на забвение”, поскольку невозможно ни изменить, ни стереть то, что уже в системе. Будет ли технология блокчейна применяться в целях верификации страховой, например, истории и не приведёт ли это к нового рода проблемам конфиденциальности и неприкосновенности частной жизни в реальном мире?

Блокчейн как система будет набирать обороты в силу осознания людьми её ценности и востребованности, натыкаясь при этом на ограничения и запреты со стороны правительств, опасающихся утраты контроля и желающих регулировать её. Поэтому сама регуляторная атмосфера вокруг блокчейна очень турбулентна.

Другая концептуальная проблема — это понимание того, что за способностью блокчейна обеспечить безопасность, аутентичность, приватность, сохранность и доступность стоит всего лишь набор алгоритмов — математика, криптография, распределённая обработка данных. В случае с блокчейном принадлежность, оригинальность, приватность и безопасность, гарантируются только криптоалгоритмом, а в доблокчейновом мире — не только криптоалгоритмом, но и каким-нибудь правительством, например, сингапурским, компанией Verisign или чем-нибудь подобным. В этом случае орган управления в любой момент может инициировать физическую проверку (что часто и происходит при такой системе защиты) и, например, изменить, усложнить алгоритм произвольным образом.

Любой статичный криптоалгоритм может оказаться уязвим в большей или меньшей степени, поскольку по определению полная и объективная безопасность эффективного алгоритма, в котором ключи короче , чем зашифрованная информация, недоказуема, — всегда существует вероятность атаковать его, например, просто угадав ключ, или придумав новый вид вычислительного устройства, (такого, например, каким стал квантовый компьютер для public-key encryption), или просто придумав какую-то новую математику — новый алгоритм взлома. Эдгар Алан По, американский писатель и любитель криптографии, написал “…it may be roundly asserted that human ingenuity cannot concoct a cipher which human ingenuity cannot resolve…’‘ — то, что зашифровано одним человеком, всегда может быть расшифровано другим. Большинство способов современного шифрования завязано на теории NP-полных задач в математике, одной их самых неприступных Millenium Problems, однако и эта проблема может быть решена!

На самом деле, последние результаты в математике и квантовой физике позволили доказать безопасность и приватность системы, в которой кроме алгоритмов присутствует “свободная воля”. Поэтому возникает вопрос: можно ли вообще написать целостную блокчейн-систему, неуязвимую ни в её аутентичности, ни в безопасности, ни в приватности? Централизованный сервис, становясь физическим источником «cвободной воли», может время от времени доказывать безопасность — хотя чем чаще он будет это делать, тем менее эффективным он будет. Может и реально придумать чисто алгоритмическую систему с распределённой, а не централизованной «свободной волей», но сегодня её нет в архитектуре блокчейна.

Кроме того, рассуждения апологетов о неуязвимости блокчейна основаны на теоретически идеальных построениях, тогда как практические имплементации таких сложных систем почти всегда имеют уязвимые места — строители совершают ошибки, что подтверждается неоднократными случаями взломов в мире биткоинов. Так что, на данный момент нет, и, мне кажется, не может быть чёткого доказательства, что существующий блокчейн нельзя взломать. Просто неизвестны способы, как это можно сделать.

Таким образом, сегодня человек, доверяющий этой системе, доверяет ей вслепую. Могу предвидеть возражения, что проблемы уязвимости блокчейна в большей или меньшей степени решены, просто я не в полной мере владею информацией. В этом случае, эти решения либо непубличны, либо настолько сложны, что в них невозможно разобраться. В этом состоит еще одна проблема системы на сегодняшний момент её развития.

Однако при всей своей сложности и неоднозначности концепция блокчейна сейчас является наиболее передовым инструментом решения глобальных проблем безопасности, аутентичности, приватности, доступности и сохранности артефактов и транзакций.

Сегодня в Acronis мы разрабатываем расширения для своих хранилищ данных на основе технологии блокчейна, позволяющей контролировать целостность информации и обмениваться большими частями верифицированных данных, решая огромное количество проблем для многих компаний.

Похоже, 2016 год станет годом, когда в мире появятся первые реальные внедрения систем, основанных на блокчейн, и мы здесь чувствуем себя уверенно.

Фотография на обложке: Fanthomme Hubert / Getty Images